Неточные совпадения
Заметив, что на следующий
акт ложа ее осталась пустою, Вронский, возбуждая шиканье затихшего при звуках каватины театра, вышел из партера и поехал домой.
Я кричал, что и он должен идти вместе, чтоб вместе составить
акт, и что меня не
смеют взять, почти что с моей квартиры.
Бочковой было 43 года, звание — коломенская мещанка, занятие — коридорная в той же гостинице «Мавритания». Под судом и следствием не была, копию с обвинительного
акта получила. Ответы свои выговаривала Бочкова чрезвычайно
смело и с такими интонациями, точно она к каждому ответу приговаривала: «да, Евфимия, и Бочкова, копию получила, и горжусь этим, и смеяться никому не позволю». Бочкова, не дожидаясь того, чтобы ей сказали сесть, тотчас же села, как только кончились вопросы.
— Нет, m-llе Жюли, вы обманулись,
смею вас уверить, в вашем заключении; простите, что осмеливаюсь противоречить вам, но она — моя любовница. Это была обыкновенная любовная ссора от ревности; она видела, что я первый
акт сидел в ложе m-lle Матильды, — только и всего!
Стали его тут, ваше высокоблагородие, обыскивать, и, разумеется, стакан в заднем кармане сыскался. Тут же составили
акт, а на другой день и пошло от всей комиссии донесение, что так,
мол, и так, считают себе за бесчестие производить дело с вором и мошенником. Ну, разумеется, устранили.
В последнем
акте, смотря со сцены, я
заметил, что место его было пусто.
После речи Батенева устроилось путешествие, причем снова была пропета песнь: «Отец духов, творец вселенной!», и шли в таком порядке: собиратели милостыни (Антип Ильич и Аггей Никитич) с жезлами в руках; обрядоначальник (доктор Сверстов) с
мечом; секретарь (gnadige Frau) с
актами; оба надзирателя со свечами; мастер стула тоже со свечой. По окончании шествия обрядоначальник положил знак умершего на пьедестал, а великий мастер сказал...
— Это… нервы, —
заметила матушка и заговорила о вчерашнем дне, намекнула на некоторые обстоятельства, сопровождавшие совершение раздельного
акта…
— Как вы
смеете нашего почтенного благодетеля обижать? — запищал Слёткин и, оторвавшись от обхваченного им плеча Мартына Петровича, ринулся на Сувенира. — Да знаете ли, что если наш благодетель того пожелает, то мы и самый
акт сию минуту уничтожить можем?..
В прозе Княжнин
поместил здесь свою речь, говоренную на
акте в Академии художеств, в 1779 году (ч. I, ст. XXXI); а в стихах: «Послание к российским питомцам свободных художеств» (ч. I, ст. XV); «Феридина ошибка» (ст. XXIII); «Мор зверей» (ст. XXV); «Рыбак» (ст. XXVII.
Почтенные читатели, вы все видели сто раз Фенеллу, вы все с громом вызывали Новицкую и Голланда, и поэтому я перескочу через остальные 3
акта и подыму свой занавес в ту самую минуту, как опустился занавес Александрийского театра,
замечу только, что Печорин мало занимался пьесою, был рассеян и забыл даже об интересной ложе, на которую он дал себе слово не смотреть.
Печорин с сожалением посмотрел ему вослед и пошел в кресла: второй
акт Фенеллы уж подходил к концу… Артиллерист и преображенец, сидевшие с другого края, не
заметили его отсутствия.
Все люди с самого начала и прежде всякого юридического
акта находятся во владении землею, т. е. имеют право быть там, где природа или случайность
поместила их.
Или это и было последним
актом вочеловечения, когда дух нисходит до земли и дыханием своим
метет пыль и навоз?
Первобытная родовая
месть, которая была нравственным
актом по преимуществу, была направлена не на виновника, а на родственника виновника или на первого попавшегося.
И
месть, как нравственный
акт, есть
акт родовой, она совершается родом и по отношению к роду, а не личностью и по отношению к личности.
Мысль его была, чтобы, по крайней мере, те немногие, которые будут в алтаре,
заметили, что к государственным
актам приобщено что-то неизвестное и чтобы от этого остались, в случае кончины государя, некоторые догадки и побуждение вспомнить о ковчеге и обратиться к вопросу: нет ли в нем чего на этот случай?
Оставляя до другого письма более подробное разъяснение хлыстовщины с приличными указаниями на летописи,
акты и факты действительной жизни,
замечу здесь, что успеху богомильства во времена св. Владимира и его преемников много способствовала готовая к восприятию этого учения почва: вероучение финских племен, вошедших в состав первоначальной Руси.